Ростовский профессор филологии Табаченко – о типах студентов и двух главных книгах в ее жизни

Людмила Табаченко, доктор филологических наук, профессор, преподает в ЮФУ историю нашего языка, а также переводит «с цветаевского на русский». Она не ограничивается лекциями и любит проводить творческие мероприятия.

«Блокнот Ростов» узнал, какие квесты Людмила Владимировна организует для студентов, какие книги считает для себя лечебными и почему ее при поступлении обвинили в самоуверенности.

Вы преподаете уже более 40 лет. Скажите, пожалуйста, как изменился уровень подготовки абитуриентов, которые пытались поступить на филфак в то время, в начале 80-х, и которые поступают сейчас?

В 1973 году, когда я поступила, в РГУ было только отделение отечественной филологии, готовившее специалистов по русскому языку и литературе. А филологи-зарубежники, так называемый ромгерм, были в пединституте. И тогда, и сейчас конкурс на зарубежную филологию был выше, а на отечественную он постепенно падал. И это обусловило падение уровня подготовки абитуриентов и студентов по сравнению с теми, что были в 80-е. Но я бы не сказала, что ситуация изменилась значительно. 

Хотя в целом, на мой взгляд, школьники сейчас меньше читают классическую литературу, хуже формулируют мысли, в ряде областей знаний у них провалы. Например, в курсе языкознания  мы изучаем генеалогическую классификацию языков (семьи, группы) и их распространение, то есть лингвистическую карту мира. И видно, что большинство студентов географию не знают. Но зато они знают многое другое, в чем не сведущи мы, старшее поколение.

А можно как-то классифицировать студентов, которые попадают к вам?

Всегда в группе есть очень подготовленные и очень умные студенты, которым нравится филология, у них есть способности к этому и с ними очень интересно работать. Если в группе есть хотя бы один-два человека, у которых горят глаза, это очень мотивирует. Есть другие, которые, может быть, не так блестяще учатся,  не такие трудолюбивые, но они пишут стихи, много читают, разбираются в поэзии, с ними тоже интересно. Сложнее всего со студентами, которым ничего не интересно, у которых нет ни заинтересованности, ни ответственности. К сожалению, именно на них уходит большая часть времени преподавателя – на отработку пропущенных занятий, пересдачи незачтенных контрольных и зачетов.

На зарубежной филологии я преподаю только на первом курсе, и там студенты уже такие дисциплинированные, натренированные и мотивированные на успешную сдачу экзаменов. А на отечественной студенты в массе своей не такого высокого уровня, но бывает, что с ними интереснее работать, потому что они больше интересуются историей русского языка, русской литературой. 

1976 год, наша героиня – третьекурсница. Фото из личного архива

Как получилось, что вы сами выбрали эту специальность? 

Выбирала так: не математика, не физика, любила читать и интересовалась языком, это привело на филфак. В старших классах я думала: может быть, психология, может быть, философия… Но не представляла, что именно это такое как профессия, хотя научно-популярные книги по психологии и философии читала. Думала и о юридическом факультете, но остановилась на филологическом. И не пожалела!

На вступительном сочинении я как раз писала о том, какой вижу будущую профессию. И с большим задором в нём рассказала, о чем мечтала: что хочу преподавать так, чтобы у детей горели глаза, чтобы им было интересно; что буду проводить не простые диктанты, а творческие, в общем, изложила целую методическую программу. И я писала, какой протест у меня вызывает, когда учителя скользят равнодушным взглядом по лицам учеников, и что, конечно, со мной этого не случится. Вот такой юношеский максимализм и самоуверенность.

Когда я сдавала второй экзамен, устный – по русскому языку и литературе, вошла председатель филологической предметной комиссии, Надежда Васильевна Текучева, чтобы посмотреть, как будут отвечать те абитуриенты, которые написали сочинение на пятерку. Она принесла и моё сочинение, там было много комментариев, оставленных красными чернилами. Например, напротив моих слов, что на уроках я не буду равнодушной, стояла пометка «большое самомнение». Ошибок не было, но, по-видимому, мне хотели снизить оценку, а Надежда Васильевна отстояла пятерку, но предложила мне внимательно прочитать комментарии и подумать над ними.

Помню, когда я уже была молодым преподавателем и сама проверяла сочинения поступающих, встретилось одно, достаточно интересное и глубокое, но не по заданной теме. Я посоветовалась с Надеждой Васильевной, как быть. Она ответила: «Разве это так важно? Мы же проверяем грамотность и смотрим отражение внутреннего мира! И если человек интересно пишет, пусть не по теме, – это же хорошо». И я поставила четыре, хотя по своей неопытности собиралась снижать до двойки.

И все же вы не стали учителем, а остались в университете.

Когда я поступала в университет, ни о какой аспирантуре и о преподавании в вузе не думала, хотела именно в школу, мечтала об интересных уроках. На третьем и четвертом курсах у нас была практика в школе. И мы могли с другом всю ночь не спать, потому что разрабатывали уроки, придумывали интересные картинки-задания, а он их рисовал. Помню, была тема по местоимению. 

Я придумала, а он нарисовал ограбленный банк, рядом стояли машины, шел дождь и при опросе все водители отвечали, что они только что приехали. И детям нужно было догадаться, кто же грабитель, и составить ответ, используя местоимения. Они думали-думали, и вдруг один мальчик-троечник, неугомонный непоседа, кричит, что догадался: под одной машиной было сухо, значит, она приехала давно, до дождя. О местоимениях в ответе он, конечно, забыл.

И когда мне предложили пойти в аспирантуру, я стала отказываться: как это, просто прочла лекцию и ушла? Мне надо общаться с детьми! Но все-таки уговорили.

Есть ли книги, которые вы любите перечитывать для души?

В школьном и студенческом возрасте, когда мне было грустно, я перечитывала Ильфа и Петрова, у нас было оранжевое собрание их сочинений. 

А позднее – «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, «Фрегат “Паллада”» Гончарова, также Чехов, Бунин. Причем открывала их на любой странице. Лет двадцать назад в этот круг любимых книг вошла семейная сага Сигрет Унсет «Кристин, дочь Лавранса». Кстати, это историческая трилогия занимала особое место в жизни Марины Цветаевой, с ней она не рассталась и при возвращении в Россию в 1939 году.

Теперь осталась одна книга: «Война и мир». Еще с юных лет, когда в душе была какая-то смута, тревога, я открывала ее, и совершалось чудо: я погружалась в гармоничный мир. Хотя роман и о войне, но все равно там какая-то глубинная гармония, и она успокаивала. 

Когда я последний раз болела ковидом, то очень плохо себя чувствовала, мучилась от сильной головной боли и читать не могла, но включала аудио и в очередной раз прослушала за несколько дней «Войну и мир». У меня есть и еще одна лечебная книга – «Семейные хроники» Сергея Аксакова. В этом отношении – исцеления и гармонизации – пожалуй, это две главные книги в моей жизни.

Вы известны как организатор множества тематических мероприятий. Расскажите, пожалуйста, как проходят День русского языка и День родного языка? 

На нашем факультете филологии и журналистики (уже 10 лет это Институт в составе ЮФУ), как и везде в России, День русского языка отмечается в день рождения Пушкина, 6 июня. В 1999 году в этот день мы отмечали 200-летие Пушкина. Тогда моей дочери Жене было 11 лет, мы ей сшили атласное платье в стиле начала XIX века, выдали веер, я ей долго делала букли под Наталью Гончарову. Праздник прошел возле университетской библиотеки, было многолюдно, пришло много неуниверситетских людей, а также наших выпускников. Было и много студентов, в костюмах, которые они, наверное, взяли в театре. Несколько часов все по очереди читали стихи Пушкина. Женя, помню, выучила «Если жизнь тебя обманет...». Этот праздник тогда организовала профессор Нина Владимировна Забабурова,  выдающийся специалист по западноевропейской литературе и большой знаток Пушкина.

Но к организации Дня русского языка я обычно не имею отношения.

Наша кафедра общего и сравнительного языкознания и студенческое научное общество проводят другие филологические праздники.

Участники Дня родного языка в 2021 году. Фото из личного архива героини

Это Международный день родного языка (21 февраля), в  котором принимают участие и русские студенты, и студенты из других стран. С помощью преподавателей с кафедры русского языка как иностранного они делают презентации о своем родном языке: интересные факты, распространение, особенности письменности. Дальше звучит родной язык – студенты-иностранцы поют песни, читают стихи, рассказывают сказки. Украшают этот праздник и народные танцы в красочных костюмах. Русский язык, конечно, тоже представлен. В этом году мы делали интересную и веселую викторину – надо было угадать русское классическое стихотворение по его переводу на другие языки –  испанский, французский немецкий, английский, китайский… И если никто не угадывал, мы давали обратный русский перевод, иногда очень смешной. 

А 24 мая мы проводим День славянской письменности и культуры, посвященный святым равноапостольным Кириллу и Мефодию, возникновению в IX веке славянской письменности и литературного старославянского языка. В этот день мы возлагаем цветы к памятному знаку солунским братьям, который находится на пересечении Пушкинской и Университетского, читаем стихи, связанные с этим праздником, например, Тютчева, Хомякова. На одном из праздников были также семинаристы, выступали, пели тропарь, кондак, величание славянским первоучителям 

Самая любимая часть праздника для студентов – это квест «По следам Кирилла и Мефодия». Братья-просветители действительно проплывали по Дону к хазарам. Я шучу, что Кирилл и Мефодий оставляли записки будущим филологам, и их нужно найти по подсказкам, спрятанным в разных местах вокруг нашего университета, иногда в щелях и под камнями. Соревнуются две команды, они должны собрать послания на старославянском языке. Прохожие с удивлением смотрят, как молодые люди и девушки бегают и кричат: «Сюда, сюда! Нашла!» Всего квест занимает примерно полтора часа, по восемь подсказок, а побеждает та команда, которая первой все соберет и переведет послание.

Вы руководите научным студенческим обществом «Марина Цветаева». Чем оно занимается?

Мы устраиваем заседания два-три раза в семестр в формате дружеского чаепития. В прошлый раз, 1 апреля, как обычно, собралось около 50 студентов. Из них 20 – активные участники нашего научного общества. Первые минут 20 уделяем научному сообщению.

Дальше идет медленное чтение стихотворений. Мы буквально по строчкам, по словам анализируем цветаевские тексты, ведущий управляет этим обсуждением, пытаясь общими усилиями выявить все смыслы и все семантические поля стихотворения. Часто приходится переводить с цветаевского на русский, особенно это касается поздних стихов. Цветаевское слово обладает большой семантической ёмкостью, часто одновременно реализует целый ряд значений. Этот совместный мозговой штурм сложного поэтического текста, когда каждый может высказать своё мнение,  очень нравится студентам. 

Третья часть – творческая. У нас уже образовались два трио, они сами пишут музыку и поют песни на стихи Марины Цветаевой и других авторов.

На чаепитие студенты приносят сладости, и, как я говорю, – у нас есть спонсор, мой муж, он покупает маршмеллоу и прочее, с комментарием: «Дети это любят», имея в виду наш опыт с внуками.

Более 10 лет мы ежегодно в октябре проводим конкурс чтецов «Поэты Серебряного века». Последние два года это было в Донской публичной библиотеке, так что можно на их сайте в сентябре-октябре узнать о конкурсе 2024 года и записаться. Участники читают или поют любимые стихи, жюри определяет победителей, всем дарим подарки, сувениры. Это настоящий праздник, потому что отблески таланта автора – на исполнителе. Когда читаешь настоящие стихи, ты втянут в живой поток, в тот канал, по которому гений общается с небом.

Еще мы проводим вечера в честь дня рождения Марины Цветаевой. Последний прошел полтора года назад в «Циферблате» и был приурочен к 130-летию со дня её рождения. Ульяна Малышева, председатель нашего студенческого научного общества «Марина Цветаева», сделала мини-спектакль по письмам и записным книжкам поэта. Другая наша студентка, Даша Илюшкина, испекла большой традиционный цветаевский яблочный пирог. И такая была атмосфера необыкновенная! И пели, и стихи читали!

А почему именно Цветаевой столько внимания?

Я всегда любила поэзию, писала стихи. В девятом классе болела Есениным. В десятом классе мне попалась хрестоматия для внеклассного чтения, там была подборка стихов Цветаевой, и они меня поразили. Я училась в небольшой школе на заводской окраине Краматорска, на Донбассе. Редкие книги неоткуда было взять. А когда я поступила в РГУ, смогла прочитать Цветаеву в студенческой библиотеке. Потом стала проводить на рабфаке поэтические вечера и, выбирая тему, поняла, что именно поэзия Цветаевой ближе всего моему филологическому сердцу. Она ведь еще и гений лингвистики – использует все потенции языка. На нашей кафедре защищено 6 кандидатских диссертаций по языку Цветаевой, а курсовым, бакалаврским и магистерским диссертациям несть числа. Согласна с Иосифом Бродским, который считал её самым крупным поэтом ХХ века.

На вечере, посвященном Марине Цветаевой, в октябре 2017 года. Фото из личного архива

Как бы вы описали свою манеру преподавания, основные принципы?

Создается такой образ, что я такой массовик-затейник, но это мое второе лицо, и оно все-таки не главное. Главное мое лицо – очень строгий преподаватель. Как сказал один бывший студент, который впоследствии был деканом истфака, «Вам удается совмещать большую строгость и доброжелательность». Я пытаюсь избавиться от излишней строгости, но, по-моему, если не будет строгости и требовательности, то не будет и результата. 

Но, правда, есть и другой подход. Одним из моих учителей был Алексей Нилович Савченко, ученый-индоевропеист мирового уровня, который основал нашу кафедру. Он говорил негромко, но то, что он говорил, было так глубоко, так интересно и поэтому прекрасно, что делало его блестящим оратором. Мы слушали его лекции, как захватывающие детективы. И он не обращал внимания, когда кто-то пытался списывать, относился к этому легко. Может, это правильно, но я до седых волос не научилась это делать.

Я защищала и кандидатскую, и докторскую диссертации по истории русского языка, преподаю также в основном курсы исторического цикла –  старославянский язык и историческую грамматику. Это особенность университетского образования – фундаментальность, ведь если не знать склонения-спряжения в старославянском и древнерусском, то невозможно глубоко понять и систему современного русского языка. А мы стараемся всё же не снижать традиционно высокого уровня подготовки филологов в нашем университете.