«Попытка достучаться до всего на свете»: ростовчанин — о новом стиле «метаэкспрессионизм», в котором он пишет картины

Ростовчанин Дмитрий Коновальчук с детства увлекался рисованием, но только с 18 лет понял, что в этом и есть его призвание. Химик по образованию, журналист по складу ума решил все-таки остановиться на занятии живописью. Увлечение переросло в нечто большее. В свои 22 года Дмитрий стал основателем художественного стиля «метаэкспрессионизм», а месяц назад провел первую публичную выставку. Корреспондент «Блокнот Ростов» пообщался с художником и узнал подробно о его открытии, а также о нюансах современного искусствах и культурной жизни Ростова-на-Дону.

В какой момент вы поняли, что хотите заниматься рисованием вплотную?

— Рисованием я занимался всю свою жизнь. Правда я не делал это прилежно. Я был всегда неким вандалом, а не заучкой в художественной школе. Впервые серьезный шаг я сделал в 19 лет, когда потратил все деньги (они были отложены на еду и одежду) на то, чтобы купить мольберт. С ним я провел один на один очень долгое время.

Что меня к этому побудило? Одна моя одноклассница восхитительно рисовала, ей все об этом говорили. Я решил подойти и спросить, почему она не рисует на холсте маслом. Она мне сказала, что боится его испортить. Я тоже жил в этом страхе, боясь что-то испортить. Потом же на меня повлияло странное событие. Мне стало физически плохо, да так сильно, что я едва дополз до больницы. Врач обследовал меня и сказал, что якобы у меня перитонит и все может печально закончиться.

К счастью, ничего плохого не оказалось. Но отчетливо помню, как ехал из 20-й больницы в БСМП, смотрел в окно и думал, какой прекрасный вид открывается из него. Затем нахлынули философские вопросы о том, что я трачу слишком много времени на какую-то ерунду и занимаюсь не тем, чем должен. Буквально через пару дней, как только мне полегчало, я потратил все деньги на покупку художественных принадлежностей. После этого и стал рисовать.



Какое направление искусства вам больше всего близко?

— Скорее, это живопись. Хочу сказать, что на такой выбор точно не повлияла художественная школа. Можно сказать, что моим «учителем» стал один из выдающихся художников Константин Сомов, картины которого я с большим удовольствием рассматривал в галереях.

А вот то, что я ушел из «художки», я думаю, это было самым верным решением. Считаю, что каждому художнику рано или поздно нужно уйти из нее. Пока ты зреешь в безветренной обстановке, ты не можешь «покататься на волне». Настоящее искусство — это драйв, это и есть та самая волна с сильными переживаниями и смелыми экспериментами. В художественной школе учат рисовать в каких-то рамках, а все великие художники были «внерамочниками».

Что из себя представляет живопись. С какими предметами вам приходится работать, чем вы пишете картины?

— Хороший вопрос. Уважаю художников, которые знают материал. Сам я некоторое время изготавливал масляные краски вручную. Это очень сложный процесс, но меня это захватывало. Сейчас я пишу всем от масла и акрила до угля и мела. Использую все средства. Считаю, что для того, чтобы дать исчерпывающие ответы на философские вопросы в моих картинах, мне недостаточно одного предмета рисования.

Что такое живопись? В двух словах — это «живое письмо». Живопись отличается почерком художника и внутренней драмой. Почему некоторые пейзажи нам кажутся классными? Вот мы смотрим на картину Куинджи и думаем: «Как же это восхитительно!». А на ней лишь луна и темнота. Но в его работах есть все, что нужно, они насыщены внутренней драмой.



Недавно вы выставляли картины в «Экспоцентре» Ростова-на-Дону. Какие были впечатления?

— Начнем с того, что это моя первая публичная выставка и она была не сольной. Демонстрацию картин перед друзьями выставкой назвать не могу. Здесь уже другой уровень, когда на твои картины приходят посмотреть совсем незнакомые люди. Впечатления о выставке неоднозначные — это триумф увенчанный трагедией. Не знаю, еще как назвать это состояние. Я старался быть на высоте, но увы… Считаю, что в выставке должен быть драйв, которого не было. Это убивает любую экспозицию. Поэтому я делал перформансы.

Какие положительные моменты были на выставке?

— Я очень рад тому, что я все-таки познакомился с большим количеством замечательных художников. Действительно, среди огромного количества ширпотреба, который там был представлен, были картины тех людей, которые являются мастерами своего дела. В их работах звучит незнакомая для искусства нашего времени «мелодия смысла».

Нашли ли вы на выставке картины тех художников, которых можно позиционировать, как «внерамочных»? Можно ли узнать по почерку?

— Мало их, на самом деле. Хуже всего то, что они сами себя загоняют в рамки. Например, подражание интернет-арту. Незачем рисовать картинки из интернета, это бессмысленно. Кто-то еще пытается нарисовать место, в котором никогда не был. Это может считаться декорацией, а не искусством. Художник «вне рамок» изображает то, что с ним произошло.
Были работы действительно хорошие. Например, портреты одного художника, выполненные в технике сухой кисти. Смотришь на героя картины и понимаешь, какую жизнь он проживает, пока ты его не видишь.




Что люди говорили о ваших картинах?

— Очень разные вещи и мне понравилось, как они реагировали. За время выставки мне подбрасывали записки, украли табличку с рамки, у меня просили автограф, говорили, что это омерзительно и бессмысленно, а кто-то отметил, что среди картин есть шедевры. Один мужчина подходил к каждой иллюстрации и читал все подписи к ним. При этом он смеялся в те моменты, когда это действительно было нужно. Одобрения, плевки, острота мнений — это все комплименты для меня. Я остался этим доволен.

Ваши картины написаны в необычном стиле. Вы называете это метаэкспрессионизмом. Что это значит?

— Это моя личная попытка «достучаться» до Бога и узнать, в чем исток каждой вещи на свете. А если серьезно, я не выдумал метаэкпрессионизм, я его только открываю, поэтому исчерпывающего ответа на этот вопрос я не дам.

Ребенку бы я сказал так: «Видишь этот странный портрет? Человек на нем выглядит так, потому что существует одновременно в собственном прошлом и будущем. Его лицо разломано линиями и надписями, которые рассказывают о неприличных переживаниях, чувственных лабиринтах, диалектике личности. Он напугает тебя, как и должны пугать все вещи, которые не способен полностью понять человеческий мозг». Ребенок, конечно, был бы в шоке от таких слов. Но все мы дети и приходим в это состояние, если хоть немного видим настоящую жизнь. Так и нужно.

Считаете какие-то из своих картин шедевром?

— Да, «Olmeca hairgold». Эта картина о любви. Я думал умру, пока нарисую ее, но сейчас постоянно любуюсь ей, испытываю крутые ощущения. Очень нравится «Открытая кухня», она дебютировала на публике в этом году, вызвала интерес у весьма разных зрителей. Хочется думать, что у нее будет интересное будущее.


Картина «Olmeca hairgold»


«Открытая кухня»

Что насчет плохих реакций. Вы спокойно реагировали на «плевки» на выставке?

— С большим удовольствием. Это символ того, что человек подумал. Большая трагедия — это человек, не думающий над искусством. Как только общество начинает думать, оно помогает художникам жить, а не выживать. Правда, еще хочу отметить, что недовольств все же было намного меньше, чем слов одобрения.

Как вы готовитесь к написанию картин? В одном из интервью вы говорили о том, что обращаетесь к Богу. Вы делаете это каждый раз?

— Я думаю, что каждый художник ведет непрекращающийся диалог с Богом. Он необязательно выражается в словах, но и в поступках, мыслях, в том числе в написании картин. В моем же случае, в написании образов.

Какая музыка вдохновляет вас на написание? Она задает определенный тон?

— Да, музыка для меня точно не какой-то фон. Это средство для написания картин. Вопрос, конечно, противоречивый. Я не всегда знаю, как объяснить себе связь музыки с содержанием картины. Многие экспрессивные или вандальные картины я рисовал под русские песни, а спокойные иллюстрации я делал (акварелью) под «хардбасс». Проще, наверное, сказать о наборе композиторов, под которых я чаще всего работаю. Это Стравинский, Дебюсси и GSPD.



Что можете сказать об искусстве в Ростове? Оно живо?

— Оно стало на поток мейнстрима. Это как-то не очень хорошо. Ростов близок к тому, чтобы стать домом современного уличного искусства. В то же время это не всегда искусство. Уличное искусство не говорит о высоком, скорее, о социальном. Его невозможно увековечить, оно завтра рассыпается или окажется переосмысленным. Я не говорю о том, что об этом нельзя рассказывать, просто художники не должны быть сфокусированы исключительно на этом.

Как часто посещаете выставки донской столицы. Обращаете внимание на реакцию посетителей? В Ростове люди разбираются в искусстве?

— Да, я обращаю внимание на посетителей галерей. В Ростове они «живенькие», люди любят часто показывать пальцем на картину и думать о ее философском смысле. Мне нравится это оживленная реакция на все. Могу отметить еще, что ростовчане находятся на «короткой руке» больше с современным искусством, чем с классическим.

Самыми классными зрителям, которых я видел когда-то в галерее, были две бабушки. Они показывали пальцем на каждую картину, смеялись, высказывали предположения о том, на кого похож герой портрета. Это мне кажется и есть большой комплимент художнику.
К вопросу о том, разбираются ли люди в искусстве. Скажу, что их малое количество. Но художник не работает для тех, кто в нем что-то понимает, он пишет для всех. В Ростове много зрителей, которым художник будет благодарен за реакцию.



Несколько работ Дмитрия



Блиц опрос

Какие художники вас вдохновляют на написание картин?

— В первую очередь — это русские художники. Среди них художники «передвижники», особое место занимает в сердце Константин Сомов, обожаю Виктора Васнецова. Также из величайших художников нравится Рафаэль. Еще мне нравится скульптор — Роден.

На дальнейшие шаги меня подбивает история Гогена. Он сумел занять место завидного безумца, смотришь на него и становится стыдно проявлять какую-то слабость. Он променял жизнь обласканного сиянием своего века парижанина на тяжкое существование гаитянского дикаря, хулил Бога, обретя себя, но, едва сделал бы шаг вспять.

За что художники попадают в Ад?

— За попытку сделать искусство приличным. Это богохульство. Я считаю грязным изображение мужского тела с пробелом вместо полового органа или женской груди, ничего не говорящей о сексуальном желании.

Почему современные картины стоят так много?

— Цена — это всегда культурный кредит. Когда художник говорит о стоимости, он подразумевает то, что вы ему дадите деньги, а он вам расскажет новую сказку. В этом и есть жизнь искусства.

Григорий Мелихов 

Присылайте свои новости, фото и видео на номер +7 (938) 107-87-80 (Telegram, WhatsApp). Звоните, если попали в сложную ситуацию и не получили помощи от чиновников. 

Наш сайт в соцсетях: Одноклассники, ВКонтакте, Telegram, Дзен. 

Новости на Блoкнoт-Ростов-на-Дону